Пещера ранкоров

Глухо отдавались во тьме пещеры шаги уменьшевшегося отряда. Где-то впереди по сухой земле шлёпали шаги дроида. А ещё дальше, в мрачной глубине логова ранкоров протяжно выл детёныш, почувствовавший смерть сородичей. И вой этот леденил кровь в жилах четырёх бравых вуки и маленького шустрого джавы, что доблестью своей превосходил большинство коренных жителей Кашиика.
Слабо перемигивались неустойчивые зелёные сгустки плазмы на боукастерах мохнатых бойцов. Они шли в безмолвии, и это ещё сильнее нагнетало атмосферу ужаса. Трое свирепых чудовищ осталось позади, но последний, жалобно завывающий вдали ранкор казался сейчас ужасней всех. И словно сама смерть смотрела в глаза каждому, кто сейчас брёл в непроницаемом мраке, усиливавшимся наступившей снаружи ночью.
Порой под ногами джавы-героя что-то противно хлюпало. Он не мог видеть что это - лишь ещё более тёмные пятна на и так тёмном полу. В десяти шагах впереди маячили слабые зелёные отсветы на металле его дроида. Дроид беззвучно выполнял простой и понятный приказ - идти вперёд. Он шёл, не знаю страха, возможно на встречу своей электронной гибели. И это ещё сильнее огорчало Врамстора, который любил дроидов, хоть и рос на зелёном Эндоре среди эвоков. Он знал, что такова цена безопасности, но ничего не мог с собой поделать... И что-то мерзкое и липкое украдкой забиралось в его чувства. В чувства джавы, которому на роду было написано бродить под ярким солнцем Татуина среди безбрежных песков, а не блуждать по тёмным и сырым подземельям. Но он шёл на перекор судьбе, что была ему предначертана при рождении, шёл и был этому рад. Хмурые вуки, которые шли рядом, казались ему почти родными. Такими же родными как и эвоки, которые приняли его семью...
Внезапно ностальгическое стостояние Врамстора было прервано тишиной, в которой не было ничего кроме шагов семи пар ног: слитно шагали вуки, сам джава, его дроид и... и ещё кого-то, тяжело ступавшего в двадцатипяти-тридцати метрах впереди.